Современным поколениям не привыкать к тому, что мир меняется в течении человеческой жизни. Московские сталинские высотки, казавшиеся когда-то нечеловечески грандиозными, вынуждены теперь делиться славой с архитектурными вертикалями «Москва-Сити» и прочих московских небоскребов. Кажется еще совсем недавно мы учились «продвинутому» счету – умножать и делить, крутя ручку арифмометра, компьютеры уже были, но это были недоступные простым смертным громадные машины и занимали целые стены помещений.
И все же. Ни в нашу эпоху, ни даже в эпоху людей, родившихся на рубеже XIX и XX веков, жизнь которых началась в мире телег и пролеток, а подошла к концу в мире самолетов и космических кораблей, не было столь кардинальных изменений, как в эпоху Позднего Ренессанса или Великих Географических Открытий, как хочешь, так ее и называй.
Мы остановились на важнейшей точке отсчета в мировой истории. Не говоря уже о безликих десятилетиях, которые случаются всегда, но даже такие водовороты событий, как, например, создание Монгольской Империи, по последствиям не идут с этим временем ни в какое сравнение. Да, Чингисхан и его ближайшие потомки, вырезав миллионы человеческих существ, установили свое господство над большей частью цивилизованного мира. И что? Где эти гордецы, перед которыми ползали на брюхе правители десятков стран? Где великое монгольское наследие в науке, культуре, искусстве? Нет его, и через две-три сотни лет от Европы до Китая вся эта кровавая катавасия вспоминалась, разве что, историкам. Кошмарный сон случился, что ж, вздрогнули – о, Господи, приснится же такое! – и проснулись с облегчением.
А вот человек, родившийся в той же Италии в 1460-х – 1470-х годах и умерший после 1550 года – достаточно, но отнюдь не запредельно долгая жизнь – появился на свет в одном мире, а покинул уже совершенно другой, и в этом другом мире мы живем до сих пор. В детстве он узнавал, что живет на окраине земли, плоской, а может быть, круглой, но окруженной океаном, за который хода нет, там ужас и мрак, на Востоке есть баснословно богатые царства, люди с песьими головами и без головы вовсе, с лицом на туловище, а книги переписывают в монастырях священнослужители, правда, вроде есть какие-то листочки, на которых буквы печатают, но это, говорят, козни дьявола. В старости же он садился с утра читать газету, в которой можно было встретить новости об успехах строительства христианских храмов в Индии и Японии, добычи пряностей на Молуккских островах и серебра в Мексике, впрочем, о последнем ему уже гораздо больше мог поведать вернувшийся трансатлантическим рейсом племянник, с которым, кстати, можно было заодно обсудить купленную в лавке за углом книжку Коперника о том, что Земля вращается вокруг солнца.
Европа изменилась до неузнаваемости, в нее хлынули богатства первых колониальных империй, и, конечно, они изменили запросы на творения художников. Роскошь, вычурность, изящество стали выходить на передний план. Италия продолжала оставаться столицей искусств, и здесь первыми проявились новые тенденции. В том числе, конечно, и в лепной скульптуре.
Это очень хорошо видно, например, в сравнении лепной терракотовой скульптурной группы Альфонсо Ломбарди «Оплакивание Христа» с аналогичной лепной скульптурной группой Никколо дель Арка, сделанной на 40 лет раньше. Обе группы находятся в Болонье. Работа Альфонсо Ломбарди совершенно не уступает мастерством исполнения и реалистичностью, однако по сравнению с вселенской экспрессией дель Арка она просто – хорошо срежиссированное и отрепетированное красивое театрализованное действо, весьма благопристойное, но без внутреннего огня. Тот же стиль характерен и для другой его скульптурной группы – «Успения Богородицы в церкви Санта Мария делла Вита.
И это – только начало, итальянская скульптура становится все более пышной и эффектной. Для этого требуются соответствующие материалы – как минимум, бронза и мрамор. Лепные терракотовые скульптуры отходят на второй план, поскольку большинством художников и заказчиков рассматриваются, как вещи «эконом-класса». Гипс вообще используется только для изготовления лепных моделей будущих скульптур. Недаром символом итальянской скульптуры после Микеланджело, который тоже лепку использовал лишь для создания моделей, становится Бенвенуто Челлини, великолепный мастер, но, прежде всего, ювелир.
Но это не значит, что лепная скульптура в качестве конечного произведения искусства исчезает, она лишь уходит из общеитальянского мэйнстрима. В Северной Италии, где работали Никколо дель Арка и Гвидо Маццони, лепные скульптурные группы из терракоты продолжают изготавливаться в течении всей эпохи маньеризма и раннего барокко, демонстрируя нам все черты господствующего стиля.
Ведущим мастером здесь был Антонио Бегарелли. Лепные терракотовые фигуры работы этого плодовитого скульптора украшают многие церкви и музеи Северной Италии. Практически все они написаны на религиозные сюжеты – однако, дух времени в них уже совершенно другой. Лепные скульптуры Бегарелли очень далеки от драматизма и экспрессии. Недаром скульптор с особенным удовольствием работал над изображениями Мадонны. В них ему удалось удивительным образом сочетать торжественность и патетику сюжета с безмятежностью и человечностью персонажей – удивительно, но они по настроению даже странным образом перекликаются с буддийскими лепными скульптурами. Кажется, что много этого настроения создают мягкие, криволинейные, уже барочные складки платья и формы постамента.
Бегарелли создал много лепных терракотовых скульптурных групп. Среди них две, пожалуй, наиболее известны. Первая - «Снятие с креста» из церкви Сан-Франческо в Модене, где скульптор воздвиг масштабную трехмерную композицию из тринадцати фигур. Мы видим, что драматический сюжет здесь совершенно не мешает скульптору, создавая образы, любоваться красотой их черт, чередовать естественные движения одних фигур с театральными позами других, подчеркивать изысканность складок одежд и локонов волос.
Другая скульптурная группа из лепных терракотовых фигур – «Рождество» в кафедральном соборе Модены - очень интересна использованием естественных материалов для стен пещеры. С ее реставрацией связана забавная история – в процессе ее с лепных терракотовых фигур была смыта белая краска «под мрамор», как позднейшее подновление, однако позже был обнаружен документ о выплате денег за окраску фигур самому Антонио Бегарелли.
И совершенно изыскан, эстетичен – да просто удивительно красив – у Бегарелли и Христос, неважно, мертвый или живой.
Мы видим, как в творчестве крупнейшего мастера лепной терракотовой скульптуры отразился переход от Возрождения к маньеризму, по сути – уже раннему барокко. Уходит экспрессия, та страстность, которая искажает черты до уродства. Идеальная красота, изысканность, мягкость становятся приметами времени не на десятилетия – на века. Сопутствующая им в барокко пышность сыграет для нашей темы двоякую роль. Терракотовая скульптура почти исчезнет, перейдя к малым формам. Зато расцветет искусство лепного гипсового архитектурного декора, создав непревзойденные по сложности образцы. Но об этом – в следующих статьях.
Альфонсо Ломбарди. Оплакивание Христа. Болонья, собор св. Петра. Лепка, терракота. Ок. 1524 г.
Альфонсо Ломбарди. Успение Богородицы. Болонья, Санта Мария делла Вита. Лепка, терракота.И это – только начало, итальянская скульптура становится все более пышной и эффектной. Для этого требуются соответствующие материалы – как минимум, бронза и мрамор. Лепные терракотовые скульптуры отходят на второй план, поскольку большинством художников и заказчиков рассматриваются, как вещи «эконом-класса». Гипс вообще используется только для изготовления лепных моделей будущих скульптур. Недаром символом итальянской скульптуры после Микеланджело, который тоже лепку использовал лишь для создания моделей, становится Бенвенуто Челлини, великолепный мастер, но, прежде всего, ювелир.
Но это не значит, что лепная скульптура в качестве конечного произведения искусства исчезает, она лишь уходит из общеитальянского мэйнстрима. В Северной Италии, где работали Никколо дель Арка и Гвидо Маццони, лепные скульптурные группы из терракоты продолжают изготавливаться в течении всей эпохи маньеризма и раннего барокко, демонстрируя нам все черты господствующего стиля.
Ведущим мастером здесь был Антонио Бегарелли. Лепные терракотовые фигуры работы этого плодовитого скульптора украшают многие церкви и музеи Северной Италии. Практически все они написаны на религиозные сюжеты – однако, дух времени в них уже совершенно другой. Лепные скульптуры Бегарелли очень далеки от драматизма и экспрессии. Недаром скульптор с особенным удовольствием работал над изображениями Мадонны. В них ему удалось удивительным образом сочетать торжественность и патетику сюжета с безмятежностью и человечностью персонажей – удивительно, но они по настроению даже странным образом перекликаются с буддийскими лепными скульптурами. Кажется, что много этого настроения создают мягкие, криволинейные, уже барочные складки платья и формы постамента.
Бегарелли создал много лепных терракотовых скульптурных групп. Среди них две, пожалуй, наиболее известны. Первая - «Снятие с креста» из церкви Сан-Франческо в Модене, где скульптор воздвиг масштабную трехмерную композицию из тринадцати фигур. Мы видим, что драматический сюжет здесь совершенно не мешает скульптору, создавая образы, любоваться красотой их черт, чередовать естественные движения одних фигур с театральными позами других, подчеркивать изысканность складок одежд и локонов волос.
Антонио Бегарелли. Мадонна с Младенцем. Ворчестер Арт Мюзеум. Лепнина, терракота.
Антонио Бегарелли. Снятие с креста. Церковь Сан Франческо. Лепка, терракота. 1530-1531 гг.Другая скульптурная группа из лепных терракотовых фигур – «Рождество» в кафедральном соборе Модены - очень интересна использованием естественных материалов для стен пещеры. С ее реставрацией связана забавная история – в процессе ее с лепных терракотовых фигур была смыта белая краска «под мрамор», как позднейшее подновление, однако позже был обнаружен документ о выплате денег за окраску фигур самому Антонио Бегарелли.
И совершенно изыскан, эстетичен – да просто удивительно красив – у Бегарелли и Христос, неважно, мертвый или живой.
Мы видим, как в творчестве крупнейшего мастера лепной терракотовой скульптуры отразился переход от Возрождения к маньеризму, по сути – уже раннему барокко. Уходит экспрессия, та страстность, которая искажает черты до уродства. Идеальная красота, изысканность, мягкость становятся приметами времени не на десятилетия – на века. Сопутствующая им в барокко пышность сыграет для нашей темы двоякую роль. Терракотовая скульптура почти исчезнет, перейдя к малым формам. Зато расцветет искусство лепного гипсового архитектурного декора, создав непревзойденные по сложности образцы. Но об этом – в следующих статьях.